Любовь лошадей

Статья была впервые напечатана под названием «Пора любви» в журнале «Гиппомания» №3 2006, стр. 74-77

Рассказ о любви лошадей напоминает восточную сказку – есть здесь и султан, и несколько его жен в гареме, есть изящные танцы и захватывающие сражения. Есть здесь и любовь – многолетние стойкие привязанности и внезапные вспышки страсти. И если вы до сих пор не замечали всего этого – то вы просто обслуживали механизмы, не видя, что это живые лошади.

Как-то я наблюдала за одной крошечной кобылкой в леваде: ходила за ней и записывала все, что она делает. Она, кажется, была не против. К семи месяцам ее отняли от матери, а затем вскоре у нее появился друг. Девятимесячный жеребчик был, в отличие от нее, очень активен и игрив. Она любила просто постоять рядом и в тот раз вела себя как обычно. Но вдруг она резко вскинула голову – я посмотрела туда, куда смотрела она и увидела, что ее дружок заигрался с другим жеребенком. Она заржала – он приостановился и ответил ей. Подбежал, постоял с ней минуту и снова начал с кем-то играть. На ее маленькой пушистой мордочке появилось сердитое выражение – она ржала, но он уже не отвлекался. Тогда она оглянулась, выразительно посмотрела на меня, и отправилась за ним. Она догнала его, обратила на себя внимание, а затем стала демонстративно его игнорировать, когда жеребчик пытался всячески заслужить прощение.
Описание этого случая крайне субъективно – любой серьезный исследователь ограничился бы словами «движение», «ржание», «инициирование контакта» и пр. Но не как исследователь, а как человек, я себя чувствовала наблюдателем в группе детского сада, где дети в три года испытывают необъяснимые симпатии и антипатии друг к другу, ревность, дружбу и любовь, а их родители, счастливо вздохнув, могут пока не воспринимать это всерьез.
Наши чувства появились раньше нашей культуры и, даже сравнивая строение нервной системы, нет причин считать, что лошади испытывают иные эмоции, не похожие на наши. Безусловно традиции табуна и человеческого общества сильно различаются, но эмоции лошадей мы вполне способны понять. Чаще же мы предпочитаем закрывать глаза на то, что наши подопечные испытывают потребность любить и быть любимыми. И пока их жизненные драмы незаметно развиваются за решеткой денника мы рассуждаем о том, как завладеть вниманием лошади на тренировке или почему конкурный конь сегодня «не в духе».
Если бы наши лошади бродили в степи, как их далекие предки, мы увидели бы их в совсем ином свете. Весенний влажный воздух, темнеющее небо и на фоне заходящего солнца, взбудораженные лошади. Чужой жеребец из холостякового табуна вторгся на территорию гарема и бросил вызов его обладателю. Вожак, низко опустив голову с прижатыми ушами, стал затабунивать кобыл и жеребят, заставляя их собраться вместе. Затем он, изогнув дугой шею, широкими шагами выходит на встречу чужаку. Они медленно сближаются. Исход этого столкновения неизвестен. Возможно будет небольшая схватка, после которой чужак будет изгнан или отобьет из косяка молодую кобылу – почти с согласия ее строгого папаши. А может это будет ужасное сражение, вожак будет свергнут и весь косяк кобыл перейдет к новому «султану». И тогда прежний властелин, избитый и ослабевший, останется в одиночестве…
И вдруг, прижав уши и злобно взвизгнув, одна из кобыл отказалась следовать за новым вожаком и, вместе со своим жеребенком, вернулась к побежденному. Почему? Преданность? Привязанность? Или любовь? Это не частый, но и нередкий случай у диких лошадей, в табунном коневодстве или в прерии у мустангов. Основу косяка лошадей составляет маточная группа, состоящая из 2-3 кобыл с жеребятами. Симпатии животных трудно предсказать, эти кобылы необязательно сестры или мать и дочь, но нередко они – подруги, причем иногда – подруги с детства. Один жеребец-вожак объединяет несколько маточных групп в косяк. Табун может состоять из одного или нескольких косяков. В период гона, весной, жеребец тщательно следит за своим гаремом, не позволяя кобылам и жеребятам далеко расходиться по пастбищу, подзывая и затабунивая их, заставляя двигаться в определенном направлении. К началу лета он все меньше уделяет внимания затабуниванию косяка, и большую часть времени проводит в одной из маточных групп. Он владеет несколькими маточными группами, он управляет ими и охраняет их от посягательств других жеребцов или при нападении хищников. Но сам он принадлежит к одной из маточных групп, там – его любимые жены, с которыми он связан более крепкими узами, чем инстинкты размножения.
Кобылы, составляющие маточные группы, держатся вместе и не хотят разлучаться даже при смене «власти» в табуне. Можно сказать, что к друг другу, к своему табуну они привязаны больше, чем к вожаку. Однако слишком часто, чтобы считать это исключением, жеребцы, не обладающие ни силой, ни умением управлять косяком кобыл, тем ни менее обзаводятся постоянной спутницей. Такие особые привязанности жеребца и его «любимой жены» имеют разные предыстории. Это может быть кобыла, выросшая в его косяке, но родившаяся до начала его «владычества» (к своим дочерям жеребцы обычно не испытывают полового влечения и узнают их после разлуки в течении 6-9 и даже 11 месяцев). В других случаях «любимой женой» может стать кобыла сильно старше жеребца. Иногда мы вообще не можем найти ни одной видимой причины для образования привязанности.
Некоторые лошади несомненно более привлекательны для их сородичей, чем другие. И тонкий флирт играет в этом немалую роль. У лошадей мы назовем его ритуалом полового поведения, но по сути – это то же самое. Красотка, привыкшая к знакам внимания, флиртует так естественно и изящно, что окружающим почти незаметна подоплека ее игры. Подростки ведут себя более резко – они проигрывают все те же ритуалы, но довольно неуклюже. Не удивительно, что жеребец, выросший в табуне, много игравший в детстве с другими жеребятами, знающий ритуалы, будет более привлекателен для кобыл, чем тот, кто вырос на конюшне в изоляции от сородичей. Конюшенные жеребцы иногда ведут себя робко, боятся кобыл, другие, наоборот, слишком торопятся, делают садку без предварительного ухаживания.
Ритуал полового поведения лошадей напоминает танец, где движения партнеров слаженны, дополняют одно другое. Это конечно не случайно, ведь танец – это ритуал нашего вида. Лошади не пляшут, взявшись за ручки, но и они бегают не хаотично. И кроме того, они двигаются очень красиво. Жеребец, демонстрируя свою привлекательность, старается выглядеть сильным, смелым, доминатным, владельцем территории и хорошим руководителем табуна. Для этого он изгибает шею, бегает, высоко поднимая передние ноги и отставив хвост. Так он кажется выше, а значит сильнее. Затем он начинает затабунивать кобылу, на которую пытается произвести впечатление. Они двигаются параллельно друг другу, разворачиваясь синхронно снова и снова. Иногда он при этом низко опускает голову и угрожает кобыле укусом или ляганием.
Демонстрация силы может показаться кобыле уж слишком страшной, тем более, что нередко она бегает вместе со своим месячным или недельным жеребенком (охота наступает через несколько дней после выжеребки и повторяется в среднем через каждые 21 день). Тогда кобыла начинает угрожать и прогонять жеребца, а он принимает позу покорности, прядет ушами, нюхает ее плечо, предлагает почесать друг другу холки. Гнев сменяется на милость и танец продолжается снова. Для жеребца кобылы – это не только матери его детей, это и его территория, которая движется вместе с его гаремом. Демонстрации владения территории так часто проявляются в прелюдии сражения с другими жеребцами или в ритуале ухаживания, что у исследователей появляется вопрос: «За что на самом деле сражается жеребец, за кобылу или за территорию, которую она символизирует? А может и за то, и за другое?» Так как косячный жеребец не стремиться присоединить к своему гарему каждую свободную кобылу, а прогоняет чужачек, возможно и сражается он не за благосклонность дамы.
Жеребцы «расписываются», оставляя кучи навоза. Кучами навоза они отмечают пути миграций или границы территории, если им приходится жить в замкнутом загоне. При сближении двух косяков, их владельцы останавливаются на равном расстоянии от обоих гаремов, откладывают кучи навоза и приглашают соперника к обнюхиванию. По запаху они могут многое узнать о животном, его оставившем. Когда жеребец ухаживает за кобылой, он конечно не забывает похвастаться, что эта территория принадлежит ему – он также откладывает кучу и приглашает избранницу ее обнюхать. При этом куча может быть мнимой, ритуальной. На самом деле он может лишь вставать в позу «показа навоза», но не оставлять кучи. Не торопитесь смеяться над чужими ритуалами – наши не лучше. Ведь когда мужчины дарят женщине цветы, они ритуально подносят ей пищу, демонстрируют какие хорошие они добытчики. Но ведь и мужчины, и женщины знают, что ландыши, например, не съедобны…
В окончание ритуала, жеребец обнюхивает кобылу и, та, если принимает его ухаживания, рефлекторно мочится. Он флемует, определяя (с помощью вомероназального органа) ее готовность к спариванию. Затем происходит садка и копуляция.
Продолжительность ухаживания может зависеть от многих факторов – от опытности жеребца или кобылы, от внешних условий, например, присутствия других жеребцов. Молодые кобылы часто сопротивляются спариванию, но взрослые жеребцы настойчиво преследуют их, затабунивают, заставляя остановиться. Также и молодые жеребцы ухаживают за кобылами неумело, и порой старые кобылы проявляют необыкновенное терпение к своим поклонникам. Интересно, что иногда не все жеребята в косяке – дети вожака. Если младший друг-жеребец не претендует на лидерство, то вожак может позволить ему жить в косяке и даже оставлять потомство.
В конюшнях лошади живут совсем иначе. Мы узнаем о том, как сильно нарушена их жизнь по тем проблемам, которые появляются у лошадей в их половом поведении. Две основные причины расстройств в этой сфере и жеребцов, и кобыл – это недостаточный опыт игр в раннем детстве и невозможность ритуального ухаживания. В результате – чрезмерная агрессивность или пугливость; пониженный или чрезмерный половой интерес к противоположному полу; половое поведение, направленное на человека; мастурбация; прикуска; качка. В природе лишь небольшая часть жеребцов приносит потомство. Остальные живут в одиночестве, или в холостяковом табуне и не выглядят несчастными. На конюшне жеребец не может узнать свой ранг – каждый из них может считать себя вожаком, а не холостяком. Он не был побежден, а значит победил? Каждый считает кобыл своими и каждый ревнует, и не может смириться со своим положением. Однако общение с кобылами нередко оказывается не менее стрессирующим, чем его отсутствие. Предложенная человеком избранница может повести себя агрессивно, или просто непонятно для жеребца, выросшего в изоляции. Она может быть непривлекательна, просто потому, что не знакома! Почти то же самое можно сказать и о кобылах.
Долгие прогулки разнообразят жизнь лошади, общение с сородичами того же пола помогает хотя бы разобраться со своим рангом, избавиться от одиночества. Как мы помним, большинство кобыл сильнее привязаны к своей группе, чем к косячному жеребцу. Кроме продолжительных прогулок, мы ничем не можем улучшить жизнь лошади. Возможно когда-то мы найдем решение этой проблемы, но сегодня наша восточная сказка – с печальным концом: лошади способны глубоко любить, но чувства тех, кто рядом с нами, обычно остаются безответны.